Государство-Коммуна: эксперимент рабочей демократии в России 1918 г. и причины его крушения

Аннотация

Цитирование: Медушевский А.Н. (2019) Государство-Коммуна: эксперимент рабочей демократии в России 1918 г. и причины его крушения // Мир России. Т. 28. № 2. С. 63–83. DOI: 10.17323/1811-038X-2019-28-2-63-83

Утопическая идея государства рабочих, приведенная в действие в России после захвата большевиками власти в 1917 г., породила новые типы социальной мобилизации, адаптации, доминирования и политических институтов. Сердцевину этого эксперимента составляла концепция профсоюзов как формы непосредственной демократии, которая потенциально могла трансформироваться в форму Государства-Коммуны, основанную на самоуправлении, коллективном производстве и распределении собственности, благ, социальной ответственности между широким спектром рабочих союзов. В социологической литературе и огромной интернациональной историографии русской революции этот социальный эксперимент всегда являлся предметом тщательного анализа как редкий, даже уникальный, исторический пример осуществления абстрактной синдикалистской концепции бесклассового общества – нового социального контракта, основанного на кооперации и солидарности, а не на бюрократическом контроле. Эта форма правления интерпретировалась как содержательная историческая альтернатива традиционному буржуазному государству с такими его главными институтами, как парламентаризм, разделение властей и независимая судебная система. В некоторых современных левых теориях этот эксперимент выступает как модельный – успешный, последовательный и эффективный на начальной стадии (в период так называемого военного коммунизма 1918–1920 гг.), но пересмотренный и окончательно отвергнутый в последующий период бюрократического коммунизма – однопартийной гегемонии и сталинской диктатуры. Чтобы оценить научную ценность подобных утверждений, автор провел детальный анализ принципов, исходных форм и результатов рабочего самоуправления в период его непосредственного формирования (1918 г.), основанный на изучении многочисленных и ценных первичных источников – стенограмм и протоколов центральных и местных профсоюзов (старых и новых), представляющих социальную, профессиональную и административную стратификацию русского революционного общества в процессе его формирования. Центральный пункт авторской аргументации состоит в том, что так называемая деградация рабочего самоуправления в Советской России коренилась скорее во внутренней
трансформации союзов, нежели во внешнем давлении на них или стратегических ошибках. С самого начала революционные профсоюзы не были аналогами регулярных социал-демократических профсоюзов западного типа, они имели иное, более традиционное социальное происхождение, играли другую роль в социальной трансформации. Комбинация внутренних и внешних факторов этой трансформации создала институциональные основы для формирования нового социального неравенства, развития олигархических тенденций в советских профсоюзах и новой трудовой бюрократии. Большевистская партия просто использовала, формализовала и направила этот тренд, но не она его создала. Это означает, что весь эксперимент по конструированию рабочей демократии как новой формы управления изначально оказался фундаментально нереализуем и должен быть отправлен в музей всех утопических проектов человечества.