Индивидуальные межвременные предпочтения по перераспределению благополучия между сегодняшними и будущими поколениями
Аннотация
Несмотря на утопический характер коммунистических обществ XX века, степень легитимности в общественном сознании, идеи врéменного отказа от текущего благополучия в пользу будущих поколений являются одними из основных характеристик модернизационного потенциала современного общества. Данное исследование посвящено измерению общественной (теневой) цены благополучия будущих поколений на основе вычисления ставки дисконтирования в задаче о перераспределении индивидами во времени двух видов экспериментальных мериторных благ – «спасённых человеческих жизней» и «здоровых и благополучных лет жизни». Если в случае «спасённых человеческих жизней» экспериментальная ситуация наследует логику аналогичных зарубежных исследований, то в случае «здоровых и благополучных лет жизни» экспериментальная ситуация выведена за теоретические рамки аналогичных зарубежных подходов, которые, как правило, используют более узкое понятие «здоровые годы жизни» в контексте задач, которые решает экономика здравоохранения. В нашем случае экспериментальная ситуация переведена в плоскость политико-экономических решений индивидов, касающихся цены передачи будущим поколениям дополнительного благополучия, которое можно получить самим, живя, не заботясь о благополучии будущих поколений. В частности, анализируется межвременной выбор, осуществляемый респондентами при голосовании за одну из двух программ: первая программа – эффект рантье – позволяет немедленно получить указанные выше блага в ограниченном количестве или на ограниченный срок, но без улучшения благополучия будущих поколений, вторая программа предполагает отказ от дополнительного благополучия сегодня, откладывая доступ общества к соответствующим благам на несколько десятилетий, но с последующим их получением в большем количестве или на более долгий срок. Показано, что ставки дисконтирования для блага «спасенные человеческие жизни» в России выше, чем в Европе и США в аналогичных экспериментах, и составляют 20,4 и 11,8% для временных периодов 25 и 50 лет, соответственно. Рассчитаны ставки дисконтирования для экспериментального блага «благополучные годы жизни» (6,1 и 3,9% для тех же временных периодов). Лишь небольшая часть населения (не более 19–23%) готова обсуждать вопрос цены отказа от сегодняшних благ даже при минимальном их количестве, гарантированном сегодня (в предложенных экспериментальных ситуациях – это 100 спасенных жизней и 3 года благополучной жизни). При этом в указанном узком слое общества крайне высока гетерогенность по допускаемым значениям цены отказа – от нескольких раз (для блага «благополучные годы жизни») до сотен раз (для блага «спасенные жизни»). Для блага «благополучные годы жизни» эффект рантье (предпочтение немедленного легко достигаемого результата) в меньшей степени выражен для респондентов старших возрастов, чья первичная социализация прошла в малых городах. Именно они являются социальной базой национальных проектов долгосрочных социальных изменений, базирующихся на идее отложенного благополучия. Эти факторы одинаково работают при обеих альтернативах, то есть в случаях, когда «благополучные годы жизни» откладываются на 25 и 50 лет. Для блага «спасенные человеческие жизни» эффект рантье выражен меньше для респондентов с высоким доходом, первичной социализацией в крупных городах и мегаполисах и на момент опроса имеющих двух или более детей. Однако указанные обстоятельства работают только для периода в 25 лет, то есть для периода собственной старости респондента и/или периода, на который приходится пик жизненной активности детей респондента; для периода в 50 лет данные факторы уже не значимы. Для этого временного горизонта выявлена значимость только гендерного фактора: отказываться от спасения сегодняшних жизней в пользу спасения будущих более склонны мужчины. Наконец, важным выводом работы является предельно высокая доля тех, кто отказывается от выбора в пользу будущих поколений. Примерно 75–80% респондентов предпочитают выбор программ развития, ориентированных на настоящее (на сегодняшнее благополучие). Такой выбор буквально означает признание бесконечной ценности (r = ∞) сегодняшних благ, даже если они предоставляются в достаточно малом количестве. Интересно, что различия между респондентами, ориентированными на будущее, с одной стороны, и ориентированными на настоящее, с другой, главным образом определяются мировоззренческим фактором, нежели существующей структурой социальных групп, выделенных по объективным признакам. Ключевым обстоятельством, стимулирующим выбор в пользу будущих поколений, является общая гуманистическая установка сознания респондентов. Наряду с ценностными факторами вероятность выбора в пользу будущих поколений повышает уровень душевого дохода. При анализе мотивов отказа от выбора в пользу будущих поколений обращает
на себя внимание роль двух типов априорного знания, которым руководствуются респонденты. Один тип знания отталкивается от общего социального дискурса современных обществ с их ценностью сегодняшнего дня и верой в прогресс, автоматически улучшающий жизненные шансы тех, кто будет жить после нас. Второй является общественной реакцией на негативный макросоциальный опыт из недавнего прошлого страны и выражается в неверии в реализацию каких-либо долгосрочных программ без катастрофических промахов со стороны государства, а также в определенной мере идиосинкратическом восприятии идей коммунистических обществ о необходимости (важности) самопожертвования ради гипотетического (улучшенного) будущего.